Кейт Лаумер - Гонка планет [ Авт. сборник]

— Смотри, он теряет сознание, — голоса стали затихать, удаляться, смешались с ревом, в котором Генри поплыл, словно корабль в штормовое море, кружась, погружаясь все ниже и ниже в черноту.

Перед левой стороной лица Генри повисло красно-черное покрывало. В жемчужном тумане двигались неясные тени. Резкие голоса смолкали, прогоняя окутывающий, как вата, сон.

— … Я нашел его, — говорил Гас. Его голос звучал настойчиво. — … Вон там… Спрятался за твоим вездеходом…

Ему что-то ответили, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова.

— Тебе незачем волноваться. Мы твои друзья, — продолжал Гас.

— Мои ребята бегают по всей округе, разыскивая тебя, — проговорил Таскер сердечно, — думаю, ты все это время прятался где-то здесь, правда?

— Где капитан? — голос Бартоломью напоминал писк.

— Не надо о нем волноваться. Скажи, бирки случайно не у тебя?

— Где он, черт возьми? — взорвался Бартоломью.

Генри безжизненно висел на веревках, которыми его запястья были привязаны к борту вездехода. Двигая здоровым глазом, он смог разглядеть фигуру Таскера, который стоял к нему спиной, широко расставив ноги, и положив руки на бедра. Бартоломью видно не было. Слева от Таскера капитан увидел Гаса.

— Эй, юноша, проследите за своим языком, — заревел Таскер. — Мы здесь, чтобы тебе помочь, тебе, как я уже говорил… — он двинулся вперед и исчез из поля зрения.

— Оставьте меня в покое, — приказал Бартоломью. Голос его слегка дрожал.

— Послушай-ка меня, храбрец. Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что к чему, — проговорил Таскер. — Мы здесь, чтобы помочь тебе. Мы отвезем тебя в Панго-Ри, где ты зарегистрируешь свою заявку…

— Я хочу видеть капитана Генри. Что вы с ним сделали?

— Конечно… — проговорил Таскер послушно. — Он здесь…

По покрытому жестким снегом хребту заскрипели шаги. Появился Бартоломью, высокая фигура, рассекающая стелющийся под нависшими скалами туман. Увидев Генри, он резко остановился. Его рот открылся. Он прикрыл его ладонью.

— Эй, не принимай все так близко к сердцу, — доброжелательно сказал Таскер. — Ты что, раньше никогда не видел крови?

— Вы… вы… невероятное чудовище… — выпалил Бартоломью.

— Слушай, я тебя уже однажды просил не разговаривать со мной таким образом. Интересно, как ты думаешь, зачем мы здесь, от нечего делать? Этот парень упрямится, не хочет сотрудничать. Я сделал то, что вынужден был сделать. Ты можешь сказать своему предку, что мы перепробовали все способы. А теперь отдавай бирки и будем убираться отсюда.

— Боже мой… — Бартоломью не сводил глаз с Генри: больные глаза на бледном лице.

— Что, животик слабоват? Тогда не смотри на него, я позову ребят и…

— Пес вонючий… — спотыкаясь, Бартоломью отошел.

— Эй ты, ничтожная прилизанная комнатная собачонка! — Голос Таскера превратился в рев. — У меня приказ доставить тебя целым и невредимым к твоему папочке — но это не значит, что я не могу выпороть тебя, как следует…

В поле зрения появился Гас, который сзади быстро приближался к Бартоломью. Грохнул выстрел. Коротышка споткнулся, упал лицом вниз, дернулся разок и замер.

На мгновение повисла мертвая тишина. Затем раздался рев Таскера.

— Ну ты, безмозглый маменькин сынок, явился и пристрелил лучшего из когда-либо продававших наркотики врачей. Ты что спятил или…?

— Освободите его, — услышал Генри голос Бартоломью. — Я хочу отнести его в вашу машину. Там будет палата…

— Слушай, ты, негодяй, — заскрипел Таскер. — Тот факт, что эта птичка жива, меня как раз не устраивает, ты понял? Ты, наверное, совсем сдурел. Твой старик…

— Перестань упоминать моего отца в своей вонючей болтовне… О такого мерзавца, как ты, он и ноги не стал бы вытирать…

— Не стал бы, ага… Слушай, ты, придурковатый сосунок, как ты думаешь, кто нас сюда послал?

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что с нашим мальчиком немного круто обошлись из-за его же доброты. Он твоего папашу раскрутил на половинную дележку и хорошо прижал его, заставив послать сюда своего щенка, подстраховываясь. Но старик не привык быть добреньким с теми, кто выкручивает ему руки. Он приказал нашему умнику застолбить участок, а после этого мы должны были отнять у него бирки и привезти их ему, а заодно и тебя прихватить вместе с ними. И я должен сказать, крошка, тебе чертовски повезло, что твой старик тот, кто он есть, иначе я привязал бы тебя рядышком с этим типом!

— Вы говорите, вас послал сюда мой отец?

— Именно так, юноша. Твой старик хороший деляга.

— Вы лжете! Он не мог сказать вам, куда идти, я сам не знал…

— Ты многого не знаешь, сынок. Например, о маячке, который поместили в те замечательные ботинки, которые на тебе. Умник обыграл ребят в Панго-Ри. Ладно, это ничего не изменило. Твой левый каблук стал посылать сигнал, едва ты продырявил атмосферу, — он хихикнул. — Что ты на это скажешь, мальчик?

— Я тебе покажу, — проговорил Бартоломью. Он появился в поле зрения Генри, высокая, стройная фигура с пистолетом в руке.

— Эй, стой… — начал Таскер.

Бартоломью поднял пистолет и выстрелил Таскеру в лицо.

Генри лежал на земле, глядя вверх на бледный свет, посеребривший небо на востоке. Заработали турбодвигатели, завыли, набирая обороты. Бартоломью спрыгнул с машины, наклонился над ним.

— Капитан, вы меня слышите?

Генри сделал глубокий вдох и попытался пошевелить языком. Во рту у него находилось пять фунтов мертвою мяса. По всему телу ползли огненные муравьи, впиваясь в его плоть. Глубоко внутри разбухала, разрастаясь, боль. Он попробовал еще раз, раздалось что-то похожее на хрюканье.

— Вы серьезно ранены, капитан. Я сейчас попытаюсь втащить вас в машину.

Генри почувствовал под собой руки Бартоломью. Раскаленные ножи пронзили тело. Затем он понял, что его ноги волочатся по земле. Тяжелое дыхание Бартоломью резало ему слух.

— Я должен попытаться поднять вас на борт, капитан.

Он почувствовал под своей грудью плечо юноши, его поднимали. Боль разбухала, взорвалась, превратилась в облако мелкой пыли, заполнившей Вселенную…

Он снова лежал на спине, чувствуя под собой люльку вездехода. Она подпрыгивала, подпрыгивала. Небо было водянисто-серое, тяжелое от снега.

— Мы скоро будем там, капитан, — говорил Бартоломью. — Уже недалеко. Мы скоро будем там…

Машина неслась на высокой скорости, турбодвигатели ревели, меняя тон, когда земля резко уходила вверх.

— Еще чуть-чуть, капитан, — сказал Бартоломью, — и с вами все будет в порядке.